Георгий Долмазян: «Режиссура затягивает»

C древних времен театр притягивает и завораживает нас своим мистицизмом. Говорить о нем можно бесконечно. Приоткрыть тайны театра для нас согласился лауреат конкурса актерской песни им. Андрея Миронова, автор музыки к спектаклям «Кабаре 03», «Изобретательная Влюбленная», «Проделки Скапена», «Я с нею познакомлюсь», «Удача по скрипке», «Троянский VIRU$» - Георгий Долмазян - режиссер и музыкальный руководитель театра МОСТ (Московский Открытый Студенческий Театр).

- Георгий , расскажи, как вообще у тебя возникла мысль связать свою жизнь с музыкой и театром?

- Все произошло совершенно случайно. Я не из классической семьи технарей, и отношения к искусству мои родители не имели. Но классе в восьмом за мной прочно закрепилась кличка «артист», мне легко было не то, что обманывать, а разыгрывать школьных учителей. Все это шло на уровне подсознания. В старших классах я  решил поступать в театральный, но узнав о моих намерениях, отец просто не поверил, по его мнению, актер - это не профессия, папа был уверен, что я пойду по его стопам. Я уступил - пошел в политехнический. Но с природой воевать невозможно, поэтому уже через год обучения я начал посещать кружки самодеятельности, а потом поступил в студию Камерного театра. Меня увлекало все, что связано с театром и музыкой. Творчество бурлило во всех частях тела и остановить этот процесс было уже невозможно.

- А как ты попал в театр МОСТ?

- В 1993 году я приехал в Москву учится в геолого-разведочном институте, но понимал, что заниматься буду совсем другим. Полгода ходил на на актерские курсы на Бережковской набережной, где преподавали артисты из Вахтанговского театра и как-то случайно, от знакомых я услышал о студенческом театре МГУ*, о том, сколько известных имен** с ним связано, от Ролана Быкова и Аллы Демидовой, до Марка Захарова и Романа Виктюка, и что они не были профессионалами, когда начинали свой театральный путь и решил, что туда надо обязательно попасть. Приблизительно в это же время чудом попал на фантастический спектакль Григория Горина «Помниальная молитва» с Евгением Леоновым в театре Ленком. Постановка произвела на меня колоссальное впечатление и тогда принял судьбоносное решение заниматься только театром. На следующий день поехал на Большую Никитскую, дом 1, где творил коллектив театра МГУ. Зашел на пять минут просто из любопытства, а остался вот уже на 16 лет. Тогда в театре бурлила какая-то невроятная молодеж во главе с режиссером Евгением Славутиным, из которой потом вышли звезды первой величины: Ирина Богушевкая, Алексей Кортнев и группа «Несчастный случай», Максим Галкин и другие. Уникальная система Евгения Иосифовича творила чудеса: вчерашние медики, журналисты, физики, математики, философы за несколько месяцев обучения превращались в первоклассных актеров. И сейчас, через столько лет, я постоянно слежу за ним и удивляюсь не меньше чем тогда, его умению открыть в человеке художника.

- В режиссуру ты пришел со сцены, и сейчас еще появляешься в ряде спектаклей, но в какой роли тебе комфортнее – актер или режиссер?

- На сцену мне все сложно и сложнее выходить, хотя раньше я с ума по ней сходил — внутри гремела звенела актерская природа. Она и сейчас осталась, но гораздо больше стала мне интересна оборотная сторона сцены — сидеть в световой рубке и смотреть со стороны на свое детище. Режиссура увлекла меня 7 лет назад: в какой-то момент что-то внутри щелкнуло и мгновенно запустился механизм. Целей никаких не ставил, только сам процесс, познание себя и мира через актеров, и буквально через несколько репетиций понял, что без этого просто не смогу. То, что я тогда ставил, казалось мне гениальным, а сегодня кажется смешным, но зрители ходили. Сейчас режиссура мой возжух, вода и хлеб. Мой образ жизни. Сцена перестала меня тянуть, хотя как актер и певец я занят только в постановках нашего театра «Изобретательная влюблюенная» и «Аэропорт», а своих актеров пугаю ужасами, чтобы даже и не пробовали что-то поставить, а то затянет. Мне нравится невероятная отвественность режиссерской профессии. Мне кажется нет другой такой интересной профессии на свете. В какой-то момент для меня все исчезло безвозвратно, и ничем другим кроме режиссуры заниматься уже просто не смогу.

- Любое ли произведение можно поставить на сцене?

- В общем-то да. Постоянно шучу, что смогу поставить даже телефонную книгу, но вопрос в том, нужно ли это. Постановки только ради забавы, или галочки не имеют смысла. Они изначально будут мертвыми. В каждой пьесе нужно найти, раскрыть что-то актуальное и важное. Бывает так, что, когда меня что-то сильно волнует, и я понимаю, что это будет интересно многим, я внезапно вспоминаю какую-то пьесу и понимаю, что в ней это есть. Например сейчас я работаю над спектаклем «Аттракцион» (премьера через месяц) по мотивам «Взятия Измаила» Михаила Шишкина и «Чайки» Чехова. Оба эти произведения удачно переплелись в сценарий о том, что сейчас происходит с нами на уровне человека и государства: тотальное одиночество и борьба за власть. Люди перестали открывать друг друга, нам все заменил интернет, общение ограничивается оценками фото и короткими сообщениями — это бездуховное вакуумное одиночество. А тем временем идет битва за власть, в условиях когда человек никто — и тогда нет страны.

Действительно, поставить можно все, но есть «безнадежная» литература, которая очень любит пркрываться под лозунгом «Новая драма» или «Новое слово», например. Мне по почте много всего приходит, но я в основном отказываюсь. Нелепо выглядит, когда люди пытаются изобрести то, что давно уже существует, используя при этом мат и жаргон. Человеческие отношения и жизненные конфликты не исчезли, со времен греческих трагедий они остались те же. Самое ужасное, что в этих так называемой «новой литературе» нет самого главного: художественного пространства и слова, того, что всегда было в русском театре, поэтому на сцене такие произведения разваливаются на маленькие беспомощние отрывки. Очень хочется поставить пьесу хорошего современного автора и общаться с ним. Надеюсь в ближайшее время познакомиться с Михаилом Шишкиным, он по своему владению словом выгодно отличается от большинства современных писателей.

- Ты музыкальный руководитель театра, скажи, в любой ли постановке уместно использовать музыку и есть ли такие пьесы, где она не нужна совсем?

- Музыка обязательно должна быть. Можно ничего не говорить выйти на сцену под определенную музыку поднять руку, и зрителю будет все понятно, он будет рыдать или смеяться. Слово работает на одном регистре, а музыка — на другом. Но использовать ее нужно с умом, ведь музыка — вещь коварная: правильно организованное музыкальное пространство может спасти плохой спектакль и наоборот. Меня возмущает, как бездарно используют во многих театрах музыкальное сопровождение выходовуходов артистов. Мне в этом смысле повезло, что я до театра много лет занимался музыкой и могу свободно использовать любой отрывок из любого произведения так, что зритель его даже не узнает, и при этом он сыграет на раскрытие конфликта.

Думаю, возможно и такое, но это все равно будет музыка — музыка тишины, организованное ритмическое пространство. Вообще все, что не слово — уже музыка. Да и слово тоже!

- А такое явление как мюзикл прижилось на российской сцене или осталось для нас чужеродным?

- Мюзикл — инородное тело. Даже те мюзиклы, что идут у нас сильно отличаются от западных. Наших актеров этому никто не учил и не учит, тогда как Нью-Йорке есть целая огромная индустрия работает на этот жанр. Для американцев это национальный жанр, в силу их восприятия, нам ближе и привычнее рок-опера, оперетта, музыкальный спектакль. В отличие от театральных постановок, идущих десятилетиями, российские мюзиклы — вещи прокатные, созданные в первую очередь для отбивания денег, они интересны в определенное время, момент. У нас они не приживаются и воспринимаются как гастроли, публика идет на них провести вечер. Там все шаблонно и примитивно: есть завязка, развязка и эффектный финал, в промежутках песни и танцы главных героев. Хорошо, что прошла тотальная увлеченность театров этим явлением. Это на Западе зритель идет в театр, чтобы увидеть шоу, удивиться, восхититься, а русский человек, как бы ни хотел развлечься, ему нужны мысль и слово.

- Однако современный театр идет к синтезу искусств или остается классическим?

- Сам по себе театр уже синтез искусств. Было время, когда всем казалось нужно использовать максимум эффектов. С наступлением  века высоких технологий почти все театры увлеклись ими, боялись проиграть кинематографу, но слава Богу, это постепенно проходит. Театр может вобрать в себя даже элементы кино. Но театр остается театром. Русский театр, в отличие от западного — это триада: автор — актер — зритель. Режиссер и его личная роль на заднем плане. Как бы кто ни увлекался эффектами, русский человек приходит в театр за размышлениями, духовными исканиями. И если нет социальности, то интерес к пьесе теряется. Театр, пожалуй, единственное место, где можно обсудить социальные проблемы. Телевидение превратилось в агитпром. Словом, нужно избегать крайностей, грамотно использовать и актера, и технику, и музыку, и, главное, рекцию зрителя. А бежать за технологиями, значит изменить театру.

- Актер сегодня должен уметь все: петь, танцевать, играть на инструментах, или это не важно?

- Это зависит от линии театра и режиссера. Я поклонник таких актеров. Для меня идеальное явление — это Андрей Миронов или Александр Абдулов. Разносторонние умения дают свободу и актеру и режиссеру, можно использовать массу возможностей, и еще остается запас. Но и это совершенно не обязательно. Типажность остается: кто-то будет мыслителем, кто-то — клоуном, желательно иметь в арсенале все варианты и правильно их использовать. Хотя, конечно же аткер, умеющий играть на скрипке или владеющий пианино, всегда будет иметь лишную козырную карту в рукаве.

- Кто твой зритель?

- Определять или ограничивать зрительский круг не стоит. Я не люблю такую популярную фразу «Сегодня плохой зритель». Мы не выбираем родственников, не выбираем и зрителей. Может, я и хочу, чтобы на мои спектакли ходили исключительно 25-40 летние люди с высшим образованием, со знанием 3-х иностранных языков, начитанные и в очках, но пусть лучше приходят все. Каждый должен найти что-то для себя. Нужно уметь подать произведение так, чтобы все поняли, а если кто-то что-то не понял, то это его не оскорбило бы, а подтолкнуло к самообразованию. У зрителя, который чего-то недопонял должно возникнуть желание покопаться в теме, наверстать что-то упущено раньше, узнать что-то новое. Однако нельзя навязывать своего мнения, я не имею права учить человека жизни, решения он должен принимать сам — я могу только показать типичную ситуацию, в которой кто-то себя узнает.

Нельзя не использовать реального человека, сидящего в зале. Ведь вся энергия актера находится там, и та или иная реакция зрителя может повернуть ход постановки. Один и тот же спектакль меняется в зависимости о того, кто сидит перед сценой.

- Как ты относишься к провинциальному театру ? При каких условиях ты согласился бы работать в в провинции?

- Крайне положительно. Я часто посещаю разные театральные фестивали, где бывает масса великолепных постановок. Меня подкупает их непосредственность, чем дальше от центра, тем чище творчество. Театр исключительно ради театра. Другой язык, интонации звучат по-другому. При этом получая мизерные деньги, люди горят этим. Возможно, там нет каких-то потрясающих эффектов, зато бывают интересные находки и идеи, например, пластический театр из Екатеринбурга — такого даже в Европе нет. Я смотрел Чехова в постановке Новосибирского театра — это прелесть, невероятная чистота — только Антон Павлович и актеры.

Для меня это вопрос времени и географических координат, а так, если есть спрос и материал, то я готов. Меня зовут поработать в Нижнем Новгороде, думаю, я соглашусь, при этом никаких особенных условий мне не нужно. Интересно будет поработать с актерами другого типа и социальной обстановки, без жесткого влияния социума. В Москве они постепенно меняются, здесь нельзя быть мягким.

- Расскажи о новых проектах и планах на будущее.

- Мы готовим несколько премьер: «Аттракцион», о котором я уже говорил, «Дежавю» по пьесе М. Бермана в инсценировке Евгения Славутина, моноспектакль «Уроки истории: Наполеон» с Павлом Золотаревым и «Дон Кихот: Реанимация» с потрясающим Евгением Никулиным.

Мы находимся в постоянном поиске, планируем даже постановки для детей. Хотим создать большой театральный центр, где по нашей особой системе любой талантливый человек, который хочет стать актером, сможет открыть себя и научится чему-то. Славутин этим занимается уже 40 лет! И, есественно, абсолютно бесплатно. Вообще мы открыты каждому, постоянно ждем новых людей, поэтому добро пожаловать к нам в Театр МОСТ.

__________________________

Это может быть интересным:

Вузы культуры и искусств

Ссузы культуры и искусств

Специальности вузов культуры и искусств

Специальности ссузов культуры и искусств

Вопросы задавала Марина Францева

фото Кирилла Иосипенко и из архива театра МОСТ