Известный итальянский документалист Джорджио Бьянчи встретился со студентами СевГУ 20 февраля. В Севастополь он приехал, чтобы снять простых людей для больших итальянских и международных изданий, показать, что по улицам города не ходят люди с автоматами, как уверены в Европе, и Крым живет своей жизнью. В планах у Джорджио большая международная выставка и документальный фильм про Крым. Джорджио Бьянчи — фотограф с мировым именем, лауреат и победитель многих престижных конкурсов, а его работы выставляются в лучших галереях мира. Джорджио родился в Риме в 1973 году. Одно из основных направлений в работе — освещение военных и политических конфликтов. Работал во многих горячих точках: в Сирии, Мьямне, на Донбассе. Прежде всего я завидую тому, что вы видите из окна, потому что учиться в университете с таким видом не всем случается. Я фотограф и вижу мир с эстетической точки зрения, такая эстетика должна стимулировать к тому, чтобы вы лучше учились. Я родом из страны, которая имеет очень древнюю историю, культуру и искусство, но если ты ходишь по городу, то сразу узнаешь учебное заведение: обычно это самое некрасивое здание в городе. У вас не так. Мне всегда приятно разговаривать со студентами, потому что будущее мира в руках этих ребят. — Каким образом вы пришли в эту профессию и как долго этим занимаетесь? — Профессия фотографа начинается прежде всего с любопытства. Я всегда был фотографом, в прошлом фотографировал пейзажи, свадьбы, и так научился фотографировать. Затем любопытство привело к тому, что я заинтересовался историческими процессами и явлениями. Та информация, что приходила из СМИ, не совпадала с реальностью. Единственный способ понять, верна ли информация, — поехать и посмотреть самому. Сейчас то, что я фотографирую и рассказываю — это не правда «с большой буквы», но это то, что соответствует реальности. Все говорят, что фотография говорит правду, но на самом деле фотография только показывает точку зрения. Я всегда привожу пример. Представьте свалку, а рядом зеленое поле, где в шезлонге лежит человек и попивает напиток. Я со своей точки зрения мог бы сконцентрировать внимание на свалке и сказать, что это самое худшее место в мире, а могу сконцентрировать внимание на человеке в шезлонге и сказать, что это самое лучшее место в мире, а если я хочу показать объективную ситуацию, я должен отойти на шаг назад, захватить всю панораму, и таким образом я покажу реальную ситуацию. К сожалению, многие репортеры сейчас концентрируются на каком-то одном кусочке, вместо того чтобы показать общую картину, либо СМИ стараются избегать публиковать тех, кто делает фотографию, отступив шаг назад, а публикуют только те фотографии, которые сделаны так, как им нужно. Когда я поехал на Майдан, я туда ехал с предвкушением увидеть свалку. Потому что от СМИ поступали только изображения того, что происходило на площади, где люди восстали против правительства. И большинство фотографий показывали простых граждан, которые выступали на площади. Больше всего меня поразили две вещи. Когда я вышел из аэропорта, я увидел, что город живет нормальной жизнью. Поэтому, если бы я хотел показать город, который мирно живет, мне нужно было просто выйти и фотографировать его. И я бы показал, что в городе ничего не происходит. Правильная информация заключалась в том, чтобы не только фотографировать события на Майдане, но и снимать мирную жизнь города и большей части его граждан. Второй аспект, который меня поразил, когда я вышел на Майдан, — это то, что манифестанты были одеты в военную форму, экипированы защитой, с коктейлями Молотова и огнестрельным оружием. Это не были мирные манифестанты, это были военные столкновения внутри города. Если вы хотите заняться фотографией, единственный совет, который я вам дам, — это стараться освещать события со всех возможных точек зрения, со всех возможных углов. Как вам Крым: виды, архитектура, люди? Ваш климат очень похож на итальянский. У меня с собой целый чемодан вещей, которые здесь не нужны. Потом сразу отмечаю, что это город, который точно мог бы находиться в любой части центральной Европы. Архитектура очень похожа на архитектуру центральной Европы, люди тоже похожи на европейцев. Поэтому, когда говорят, что Россия — это не Европа, я говорю, что Россия — это очень Европа. Я даже не удивляюсь, когда встречаю тут людей, которые хорошо говорят по-итальянски. Если вы увлекаетесь историей, то должны знать о длительной дружбе между Италией и Крымом. Многие итальянцы, которые участвовали в кампании против России во время Второй мировой войны, рассказывали о том, что, когда они отступали и находились в тяжелом положении, русские люди им много и сильно помогали. Во время советского периода Италия продолжала сотрудничать с Советским Союзом и ничего не мешало укреплять эти связи. Сейчас Италия не может поддерживать нормальные коммерческие отношения с Россией. — Какая горячая точка, в которой вы работали, была самой опасной? — Обычно, когда мы находимся в горячей точке и работаем с военными, они делают все возможное чтобы обеспечить безопасность. Я не отношусь к числу журналистов, которые хотят испытать адреналин любой ценой, я документирую в опасных горячих точках только тогда, когда это необходимо. Например, в Донецке я нашел много интересных историй в театре оперы и балета — это место, которое может казаться самым далеким от войны. Когда я приехал в Донецк в январе 2015 года, улицы были пусты, но театр оперы был открыт и продолжал работать. Я поначалу не понимал, какой смысл держать открытым театр, когда люди вечером, ложась спать, не знают, проснутся они утром или нет. Но потом я понял, что театр — единственное место в городе, где не слышно взрывов, потому что там играет музыка. Spartak December 2017, Giorgio Bianchi Один из самых страшных моментов, когда я рисковал жизнью, произошел в местечке Спартак на окраине Донецка. В поселке до войны проживало 5 000 человек, а осталось около 50. Я ночевал с военными на этом рубеже. Был июль и было очень жарко. Вечером мы сидели во внутреннем дворике и я брал интервью у командира отряда. Атмосфера была спокойной и расслабленной, но внезапно мы услышали свист, и через секунду рядом с нами прогремел взрыв. Нам на головы посыпалась земля. Через секунду — еще взрыв. Чудесным образом нам удалось спастись, мы успели спрятаться в бункер. Несмотря на опасность, командир непрерывно думал о ребятах, которые остались наверху. Когда закончилась бомбежка и мы вышли, оказалось, что все живы, только один парень был контужен взрывной волной. Пока мы были в бункере, я видел человеческую сторону солдат: кто-то плакал, кто-то обхватил руками голову, многие думали, что им не удастся остаться в живых. Возвращаясь к разговору о театре. На следующее утро после бомбёжки я был еще очень обескуражен, в моей голове звучали взрывы, их невозможно забыть. Но у меня была назначена встреча, чтобы фотографировать бэкстейдж балетной постановки в театре. Я не принял душ и побежал туда. Как только я зашел в театр, я забыл, что со мной случилось, потому что была музыка и были балерины. Эта магическая сцена полностью вытерла впечатления о войне. Тогда я понял, что смысл искусства даже в такие моменты — исцелить душу и сохранить ее от ужасов войны. Если солдаты защищают тела граждан, то искусство защищает их души. Donbass Opera, March 2018, Giorgio Bianchi — Как вы относитесь к высшему образованию для фотографов? — Многие меня называют художником, но я так не считаю, потому что фотография не является художественным искусством, это ремесло. Меня часто спрашивают, где можно научиться фотографии, и я отвечаю, что надо идти и фотографировать. Микеланджело занимался работами для продажи в своей лавке, он рисовал и лепил то, что ему заказывали. Если ты хочешь изучить это искусство, ты не должен идти в университет, а должен идти в лавку и смотреть, как он работает. Если ты хочешь хорошо изучить технику, тебе надо идти работать рядом со специалистом, который каждый день решает какие-то технические проблемы. Как только ты освоил технику, начинается вторая фаза. Ты должен научиться выразить то, что у тебя внутри. Ты должен подчинить технику тому, что ты хочешь сказать. И это тебе не сможет преподать никакой университет. Это должен быть ты сам. Ты должен увидеть то, что у тебя внутри, и рассказать это людям. Меня интересуют простые люди, истории и чувства этих людей. Я должен был научиться делать так называемую интимную фотографию, которая не должна была стать…