Знают ли молодые сегодня имена, жизнь и подвиги тех, кто завоёвывал Великую Победу, 70-летие которой мы отметим в будущем году? Многих ли знают героев и полководцев Великой Отечественной?

Вот читаю: «Знаменитый военачальник, герой Сталинграда, воитель-защитник Украины, Крыма и Молдавии, а потом участник освободительного похода в балканские страны, маршал Толбухин ныне в России почти забыт, он исчезает из ратной славы нашей Родины. Многие молодые люди студенческого возраста, не говоря уже о школьниках, с удивлением воспринимают незнакомое имя полководца, не ведают о подвигах исконно русского исполина ярославской земли».

Это из статьи президента Межрегиональной организации «Выдающиеся полководцы и флотоводцы Отечества», доктора юридических наук, профессора А.Я. Сухарева, которая открывает недавно вышедшую в издательстве «Патриот» книгу «Маршал Толбухин: «…Я служил России». Она приурочена к 120-летию со дня рождения Маршала Советского Союза Фёдора Ивановича Толбухина, исполняющемуся 16 июня. О нём, выдающемся советском полководце сталинской плеяды, я и беседую с инициатором этого издания и автором-составителем Александром Яковлевичем Сухаревым.

У каждого своё лицо и своя судьба, но война была общая

— Если помните, пела Людмила Зыкина прекрасную песню Пахмутовой «Поклонимся великим тем годам», где звучали такие слова: «И маршалам страны, и рядовым, / Поклонимся и мёртвым, и живым, / Всем тем, которых забывать нельзя, / Поклонимся, поклонимся, друзья!»

Рядовые и маршалы вместе завоёвывали Победу, одну на всех. Рядовых были миллионы, маршалов гораздо меньше. Но теперь память даже самых прославленных некогда личностей Великой Победы, в том числе её полководцев, приходится отстаивать и защищать. Ведь многие годы упорно внушалось, что воевать эти полководцы совсем не умели (хотя победили почему-то!). Насколько я понимаю, восстановление правды о них и есть главная задача общественной организации, которую вы возглавляете?

— Совершенно верно. А издание книг — важная составляющая нашей работы. К счастью, некоторые полководцы Великой Отечественной успели написать мемуары, и мы, например, с радостью выпустили, впервые в полном объёме, воспоминания маршала К.К. Рокоссовского «Солдатский долг». Вышли у нас и сборники, посвящённые генералу армии И.Д. Черняховскому, адмиралу Н.Г. Кузнецову. Они все, как и другие их боевые товарищи, по праву заслужили ореол славы, но у каждого своё лицо, своя судьба, что интересно раскрывается в книгах.

Фёдор Иванович Толбухин ни мемуаров, ни каких-либо дневниковых записей после себя не оставил. Неоднократно раненный и контуженный в боях трёх войн — Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной, испытывая постоянное перенапряжение в ратном труде, то есть работая, что называется, на износ, он слишком рано, не дожив до 56 лет, скончался — всего через четыре года после Победы. К тому же был Фёдор Иванович в жизни чрезвычайно скромным человеком, что тоже сказалось. Однако нам было ясно: если нет его книги, значит, должна быть книга о нём, кого я называю маршалом-легендой. Вот и взялись коллективно за эту работу. С помощью сохранившихся документов и свидетельств его боевых сослуживцев.

— Понятно, что это плод большого совместного труда. Но я ведь знаю, ваш вклад, фронтовика и учёного, здесь первостепенный. И ещё: читая книгу, заметил, что у вас к её герою особая любовь.

— Скрывать не буду, так и есть.

— А почему? Из вашей биографической справки я вижу, что вам довелось воевать на Западном, Центральном, 1-м и 2-м Белорусских фронтах. Толбухин же командовал Южным, а затем 4-м и 3-м Украинскими фронтами.

— Да, лично я его не знал и даже не служил под его началом. Но, думаю, по содержанию книги моё чувство можно понять. Кроме того, что был он, безусловно, выдающимся стратегом, одарённым всеми основными для военачальника данными, сумел остаться, как я уже сказал, редкостно скромным, до застенчивости, человеком. Ему были свойственны терпимость и внимание к подчинённым, в самых страшных битвах не забывал думать о том, как уберечь людей.

— Ныне кому-то удивительным может показаться, как это выходец из многодетной крестьянской семьи, рождённый в безвестной деревне Андроники Ярославской губернии, достиг высшего воинского звания, стал Маршалом Советского Союза. Хотя мы-то с вами знаем, что похожим был путь многих полководцев Великой Отечественной.

— Действительно, типичный путь в Советской стране. Маршал Жуков — из калужской деревни, маршал Конев — из вятской и так далее. Не будь Октябрьской революции, вряд ли стали бы они теми, какими мы знаем их.

Первую мировую Толбухин начал рядовым солдатом. Правда, не в традиционных родах войск — пехоте или кавалерии, а в зарождавшихся механизированных. После Октября пошёл в Красную Армию. И за бои с белополяками в 1920 году Фёдор Толбухин награждается орденом Красного Знамени.

— Хорошо, что в приложения к вашей книге вы включили подлинные документы, наглядно показывающие, как шёл рост молодого и способного красного командира, как вовремя его замечали, давали возможность учиться и продвигали по службе. В 1940 году, перед войной, он уже генерал-майор…

— Хочу в связи с этим обратить ваше внимание на один эпизод. Как раз тогда, когда Фёдор Иванович стал генералом (он был уже и членом Коммунистической партии), его вызвали «на смотрины» к Сталину. Так вот, после состоявшейся беседы Иосиф Виссарионович не только согласился с его выдвижением, но и высказал намерение представить Толбухина к очередной награде.

Через трудности, поражения и утраты

— А дальше была Великая война. Когда она началась, Фёдор Иванович волею судьбы далеко оказался от переднего края: из Киевского военного округа, где он командовал 72-й стрелковой дивизией, в 1938 году его перевели аж в Тбилиси — на должность начальника штаба Закавказского округа. Однако из вашей книги я узнал, что почти с первых дней войны ему было поручено не-обычное и весьма ответственное задание…

— Исключительно ответственное, о чём ныне, прямо скажем, мало кому известно. Именно под руководством Толбухина разрабатывается план ввода советских войск в Иран, назначенного на август 1941-го. Это было необходимо, чтобы таким решительным ходом упредить возможность для фашистской Германии подчинить Иран, поставить себе на службу его энергоресурсы и образовать ещё один мощный, враждебный для нас плацдарм в начавшейся войне.

Операция прошла блестяще. И Толбухин имел полное право испытать удовлетворение от её успеха. Ведь это была первая разработанная под его руководством военная операция.

— Но впереди-то сколько их было! К сожалению, поначалу не все удачные?

— Это так. Мы в нашей книге придерживались принципа, что приукрашивать ничего не надо. И тем более — ни в коем случае правду не очернять, что стало повальным бедствием в последние десятилетия.

Правда есть правда. В ту войну нам пришлось столкнуться с необыкновенно сильным врагом. И путь к Великой Победе пролёг сперва через тяжкие поражения и утраты. Но это ничуть не принижает ни народ наш, ни армию, ни её полководцев и Верховного Главнокомандующего. Наоборот! Слава их тем больше, чем яснее понимание, какие неимоверные трудности пришлось преодолеть.

Возвращаясь к Толбухину, напомню: следующей важной страницей военной его биографии становится разработка в конце 1941 года плана десантной операции, получившей впоследствии название Керченско-Феодосийской. Замысел состоял в том, чтобы, форсировав Керченский пролив из района Тамани, одновременной высадкой двух армий в район Керчи и в Феодосийский порт окружить и уничтожить керченскую группировку противника. А в дальнейшем предполагалось развить наступление вглубь полуострова, деблокировать героически оборонявшийся Севастополь и полностью освободить Крым.

— Дерзкий план, ничего не скажешь. Однако насколько обоснованный?

— Ставка Верховного Главнокомандования после некоторой доработки план утвердила. Но в ходе его осуществления роковую роль сыграли недостаточная твёрдость командующего фронтом Д.Т. Козлова и особенно — некомпетентное вмешательство представителя Ставки Л.З. Мехлиса. Известно, Сталин даст его действиям суровую оценку.

— Ведь именно Мехлис настоял, чтобы Толбухин был отстранён от должности начальника штаба фронта?

— Да, в марте 1942-го. Было так. Несмотря на все трудности, 2 января этого года наши войска полностью заняли Керченский полуостров, и положение немцев в Крыму стало угрожающим. Однако далее развить наступление в должном темпе не удалось.

Немцы, перехватив инициативу, 8 мая прорвали оборону Крымского фронта, который потерпел очень тяжёлое поражение.

Толбухин крайне тяжко это переживал, хотя оказался уже далеко оттуда. Назначен был всего-навсего заместителем командующего Сталинградским военным округом…

— Когда вы говорите «всего-навсего», я понимаю, что и округ-то в тот момент был второстепенный, «негорящий» — не фронт. Но как быстро во время войны всё менялось! Проходит совсем немного времени, и уже нет на всей карте боевых действий более горящего слова, чем Сталинград.

— Именно! И в конце июля 1942 года Фёдор Иванович Толбухин назначается командующим 57-й армией, которая войдёт во вновь созданный Сталинградский фронт.

С честью выдержал сталинградский экзамен

— Расскажите нашим читателям, хотя бы кратко, как проявил себя Толбухин в грандиозной битве за Сталинград.

— Прекрасно проявил. Не случайно же после её окончания он будет назначен на пост командующего фронтом. На деле доказал, что достоин этого.

Задачей толбухинской 57-й армии стала оборона южных подступов к городу. Сюда рвалась 4-я танковая армия генерал-полковника Гота. Рвалась, чтобы овладеть тактически очень выгодными высотами в районе Красноармейска, выйти здесь к Волге и с юга ворваться в Сталинград.

Но армия Толбухина с честью выполнила свой долг перед Родиной и сорвала замысел врага. Немцам так и не удалось увидеть Волгу с высот Красноармейска.

— А могли бы особо сказать о личной роли командующего?

— Об этом очень много можно говорить. Сошлюсь на свидетельство, уже послевоенное, одного из сталинградских комдивов — генерал-майора Ивана Константиновича Морозова: «С самого начала своих действий под Сталинградом и до перехода в контрнаступление 57-я армия без шума, спешки, продуманно и организованно вела оборонительные бои и частные наступательные операции. Мы называли её армией порядка и организованности и любили её командование за исключительно внимательное и бережное отношение к людям, к воинам, в каком бы звании они ни были».

Вот это — толбухинский стиль. И проявлялся он постоянно, во всём. А себя Фёдор Иванович не щадил. Например, перед началом сталинградского контрнаступления чувствовал он себя физически весьма неважно: болело сердце, обострился диабет, врачи предписывали соблюдать строгий режим. Но командарм отклонял все попытки товарищей «разгрузить» его и по-прежнему ездил в войска, уточнял в каждой дивизии её задачи. Словом, работал, не считаясь ни со временем, ни с нездоровьем, подавая пример другим своей неутомимостью и собранностью.

— Мне опять хочется отметить, насколько продуманно происходило выдвижение кадров на высшие посты в Красной Армии. Достойных же было много, но из них умели выбрать самых достойных.

— Согласен с вами. И Толбухин в этом смысле хороший пример. Вот выдержал он сталинградский экзамен, и ему присваивается звание генерал-лейтенанта, он награждается полководческим орденом Суворова I степени, а потом, вскоре, в звании генерал-полковника поручают ему командование фронтом.

— Да, Южный фронт. Кстати, я заметил, что в том же 1943-м его награждают ещё одним высоким орденом полководца — орденом Кутузова I степени, и он получает очередное, третье за год, звание — генерал армии.

— Это уже за прорыв «Миус-фронта» и освобождение Донбасса.

Полководческая зрелость приходит в крупнейших операциях

— Знаете, Александр Яковлевич, в 1972 году во время моей командировки в Донецкую область наш собкор по Донбассу Дмитрий Филиппович Акульшин сказал: «Я обязательно должен свозить вас на «Миус-фронт». Когда-то он был здесь военкором «Правды» и с восторгом рассказывал мне о Толбухине. А я на месте боёв был поражён сохранённым в тогдашнем состоянии участком земли, которая, казалось, гремит под ногами: настолько густо пропитали её осколки снарядов, мин и бомб… Расскажите про «Миус-фронт».

— Этот мощный оборонный рубеж на берегу реки Миус, прикрывавший Донбасс, фашисты начали создавать ещё в октябре 1941 года. Они и назвали его «Миус-фронт». К лету 1943-го он состоял из трёх основательно укреплённых полос, общая глубина которых достигала 40—50 километров.

Два наших первых удара не достигли успеха, хотя удалось не только сковать группировку противника в Донбассе, но и отвлечь его силы из-под Харькова, не дать возможности отправить дополнительные дивизии на Курскую дугу, где развёртывалась в это время решающая битва.

Критически проанализировав причины первых неудач, Толбухин по-другому спланировал прорыв «Миус-фронта», который и был осуществлён 18 августа. А затем командующий предпринял небывало дерзкий манёвр с использованием кавалерийского корпуса. Ночью он углубился на 50 километров в тыл врага, и вместе с подошедшими частями механизированного корпуса, при содействии Азовской военной флотилии они наголову разгромили таганрогскую группировку немцев. В результате 8 сентября 1943 года был освобождён город Сталино — нынешний Донецк.

— Сейчас, когда имя этого города и многих других городов Донбасса каждодневно у нас на устах, когда вновь снаряды и бомбы рвутся на этой земле, с особым волнением воспринимаются те события Великой Отечественной…

— Конечно. Низко кланяясь героям-толбухинцам, мы должны помнить, что они тогда предотвратили тотальное разрушение Донбасса, о котором говорилось в специальном приказе Гиммлера. Он требовал (дословно!), «чтобы не остались в сохранности ни один дом, ни одна шахта, которая бы не была выведена на долгие годы из строя…» Сорвал Толбухин их разрушительные планы.

— А дальше — с ходу, без отдыха, дабы не утратить наступательную инициативу, — Мелитопольская операция. Тоже, как я понимаю, стратегически чрезвычайно важная. Недаром же за умелое руководство войсками при освобождении Мелитополя Фёдор Иванович был награждён орденом Ленина. Читаю в книге вашей: «В этих боях он достиг подлинной полководческой зрелости».

— Именно так. Дело не только в освобождении Мелитополя. Гитлеровцы возлагали большие надежды на плацдарм, закрывавший доступ советским войскам в Никопольско-Криворожский район, действительно важнейший во многих отношениях. С помощью искусных оперативных манёвров Толбухин предотвратил реальные угрозы удара ему в тыл и создал условия для очередной, Никопольско-Криворожской операции, которую его фронт, переименованный из Южного в 4-й Украинский, успешно провёл совместно с 3-м Украинским фронтом. Войска Толбухина отрезали немцев в Крыму.

— Удивительно, как судьба связала его, северянина, ярославца, с югом нашей Родины, особенно с Крымом! Когда началось планирование Крымской наступательной операции, не мог же он не вспоминать своё пребывание на этой земле вместе с героическим и трагическим десантом суровой зимой в начале 1942-го.

— Ещё бы! И вот подумайте, прошло с тех пор два года. Я бы сказал, всего два года, но какими необыкновенно насыщенными были они для наших воинов, для всей страны, отражавшей мощнейшее вражеское нашествие. К началу крымского наступления советские войска превосходили противника в танках и самоходных артиллерийских установках уже в 3,1 раза, в авиации — вдвое, в орудиях и миномётах — в 1,6 раза. Но роль полководческого искусства оставалась важнейшей, и в битве за Крым Толбухин сполна это продемонстрировал.

— Могли бы привести конкретные примеры?

— Их много. Вот хотя бы один. Как известно, операция началась 8 апреля 1944 года после продолжавшейся два с половиной часа артиллерийской и авиационной подготовки. А 11 апреля, совершенно неожиданно для немецкого командования, Толбухин с плацдарма южнее Сиваша вводит в прорыв усиленный 19-й танковый корпус, который даёт возможность быстро овладеть крупным железнодорожным узлом Джанкой и затем, развивая наступление на Симферополь — Севастополь, рассечь крымскую группировку врага.

Возникает вопрос: а как же это целый корпус мог оказаться к югу от Сиваша неведомо для командования противника? Вся военная техника и вооружение были скрытно переправлены сюда в период с 13 по 25 марта. Переправа танков велась только ночью или при крайне плохой видимости, для них заранее были подготовлены укрытия. Всё тщательно маскировалось, даже заметались следы гусениц.

— Незаурядный замысел командующего и воинское искусство в самом деле бесспорны.

— Всего семь дней потребовалось нашим войскам теперь, в 1944-м, чтобы освободить весь Крым. А вот бои за Севастополь приняли затяжной характер. Хотя… Давайте вспомним, что советские войска обороняли этот город русской славы 250 дней, а немцы смогли удерживать его меньше месяца.

Подчеркну опять-таки полководческое мастерство Толбухина. Главный удар при штурме Севастополя решено было наносить с востока и юго-востока, на участке Сапун-гора — берег моря. Вспомогательный — с северо-запада 2-й гвардейской армией. Однако её действия, чтобы дезориентировать врага, командующий начал на два дня раньше. Вражеский просчёт ускорил тот заветный момент, о котором столько мечтал Фёдор Иванович: 9 мая 1944-го над Севастополем развевалось победное Красное знамя!

Под звёздами балканскими

— В книге вашей содержится следующая оценка, данная президентом Академии военных наук, генералом армии М.А. Гареевым: «Операция по освобождению Крыма была одной из выдающихся операций, проведённых под руководством Толбухина». И тут же: «Наиболее яркой страницей его полководческой деятельности была Ясско-Кишинёвская наступательная операция, проведённая во взаимодействии с войсками 2-го Украинского фронта и Дунайской военной флотилией. В этой операции Фёдор Иванович командовал войсками 3-го Украинского фронта».

— Полностью разделяю эти оценки. А командующим 3-м Украинским фронтом он был назначен сразу после освобождения Крыма, и во главе этого фронта ему предстояло пройти огромный путь, как пелось в известной песне, под звёздами балканскими, освобождая от фашистов одну за другой такие страны, как Румыния, Болгария, Югославия, Венгрия, Австрия. В каждой из них условия для толбухинских войск складывались по-своему, требуя от командующего подчас, казалось бы, совсем не свойственных военачальнику качеств. Есть основания, например, говорить о нём как о талантливом дипломате, как о человеке, умевшем ценить и беречь культурные достижения других народов. Кстати, в сентябре 1944 года ему будет присвоено высшее воинское звание — Маршал Советского Союза.

— Но сперва ведь была упомянутая Ясско-Кишинёвская операция, после которой 3-й Украинский фронт продолжал действовать уже на территориях других стран. Не скажете ли самое главное о ней?

— Самое главное — та военная мудрость командующего, о которой мы уже говорили.

Снова Толбухин перехитрил врага — опытного и коварного генерала Фирснера, возглавлявшего группу немецко-румынских армий «Южная Украина». Тот ждал наступления советских войск на кишинёвском направлении, где для этого у них, казалось, были все преимущества. А Фёдор Иванович после обстоятельных размышлений вместе с начальником штаба Бирюзовым определил для главного удара вроде бы гораздо менее удобный Кицканский плацдарм на тираспольском направлении.

Однако, чтобы ввести противника в заблуждение, имитировалась активнейшая подготовка к наступлению на Кишинёвском плацдарме. И когда 20 августа совсем не оттуда, откуда это ожидалось, грянуло решающее сражение, враг понял, что попал в имитационную ловушку, созданную советским полководцем.

Не просто поражение произошло — это была катастрофа. А в Бухаресте 23 августа началось народное антифашистское восстание, на историческую сцену выходил румынский рабочий люд во главе с коммунистом Георге Георгиу-Деж.

— В книге ваших воспоминаний я прочитал, что вы встречались с вождём румынских коммунистов.

— Да, после войны я был в Румынии с делегацией ЦК комсомола, и у нас состоялась большая беседа с руководителями страны. Тогда Георгиу-Деж дал очень высокую оценку не только военным действиям Толбухина, но и его общению с королём Михаем, который вывел Румынию из союзнических отношений с гитлеровской Германией и войны на её стороне.

— А потом перед Фёдором Ивановичем была Болгария?

— Находившаяся, между прочим, тоже в союзе с Германией. При подходе к болгарской границе Толбухин и тут проявил недюжинный дар стратега и гибкого дипломата. Учитывая особенности ситуации, он сперва решил прозондировать мнение Верховного Главнокомандующего. Реакция Сталина была мгновенной: «Будет полезнее, если вы, товарищ Толбухин, прилетите ко мне».

Разговор в кабинете Сталина идёт один на один, а затем Фёдора Ивановича ждала ещё встреча с Георгием Димитровым, который обстоятельно знакомит его с ситуацией в своей стране. «Надеюсь, скоро встретимся в свободной Софии», — завершил беседу легендарный лидер болгарских коммунистов.

— И Болгария в результате была освобождена без кровопролития?

— Фронт Толбухина вышел на границу с Болгарией 7 сентября 1944 года. Командующий отдал удивительный приказ: «Границу переходить без единого выстрела. Командиров частей срочно предупредить об этом. Артиллерию подготовить к бою, но отвечать только на огонь врага».

Вместо бомб на Болгарию полетели листовки. Работали все радиостанции фронта. «Болгары! — обращался Толбухин к солдатам и к народу. — Красная Армия не имеет намерений воевать с болгарским народом и его армией, так как она считает болгарский народ братским народом. У Красной Армии — одна задача: разбить немцев и ускорить срок наступления всеобщего мира».

Ночью 9 сентября в Софии произошло вооружённое восстание. Новое правительство объявило Гитлеру войну. А болгары с любовью встречали советских солдат…

Да, проявил себя как гуманист и дипломат

— К сожалению, многое забывается сегодня. Больше того, очерняется и оскверняется, в том числе память наших полководцев. Вот и город Толбухин в Болгарии, названный так в ознаменование его заслуг перед болгарским народом, уже не Толбухин. И памятник ему, установленный в этой стране, из-за плачевного состояния пришлось перевезти в Ярославскую область. Между тем руководимые Толбухиным войска избавили Болгарию не только от Гитлера, но и от разрушительных бомбардировок. А ведь американские «летающие крепости» сбрасывали бомбы на Софию и другие болгарские города. Совершала налёты и английская авиация. Бомбили страну потому, что сюда вступали армии Советского Союза?

— Несомненно. Вспомните разрушение американской авиацией Дрездена да и многие другие подобные трагедии. А вот советский маршал Конев спас исторический город-музей Краков в Польше. Маршал Толбухин сумел сохранить почти непострадавшей красавицу Вену. Способствовала этому установленная им связь с руководством австрийского движения Сопротивления и первым канцлером Австрии Карлом Реннером. А накануне боёв за Вену Фёдор Иванович обратился к жителям города с воззванием, которое произвело на них большое впечатление. В нём говорилось и о том, что Красная Армия стремится уберечь австрийскую столицу и её памятники культуры от уничтожения, а венцы призывались всячески мешать фашистам минировать свой город.

Вот и ранее, при взятии столицы Югославии Белграда, Толбухин старался обойтись без мощных авиационных и артиллерийских ударов, чтобы сохранить город от разрушения и чтобы ущерб населению был минимальным.

— Белград штурмовали вместе с частями Народно-освободительной армии Югославии?

— Да. Принимали участие и болгарские войска, то есть Толбухин управлял уже коалиционной войсковой группировкой. Но до этого и позднее приходилось решать немало сложных проблем с амбициозным Тито, и Фёдор Иванович умел найти к нему тонкие, филигранные подходы. Действительно дипломат!

— Самой тяжёлой и кровопролитной на заключительном этапе войны стала для него, конечно, Будапештская операция?

— Можно сказать, в целом сражение за освобождение Венгрии. Гитлер придавал особое значение нефтяному району Надьканиже, подчёркивая, что «можно скорее пойти на сдачу Берлина, чем на потерю венгерской нефти и Австрии». На будапештское направление немцами были брошены крупнейшие резервы и организовано мощное контрнаступление.

В этой обстановке Толбухин использовал опыт действий 57-й армии под Сталинградом и опыт Курской битвы. За короткий срок создаётся глубокоэшелонированная оборона глубиной в 25—50 километров. И контрнаступление немецко-фашистских войск было остановлено.

А ещё военные историки выделяют то обстоятельство, что Толбухину удалось организовать очень эффективную разведку и своевременно вскрывать выдвижение контрударных группировок противника. Благодаря этому наносились упреждающие удары артиллерией, авиацией и заблаговременно сосредоточивались основные усилия на угрожаемых направлениях. Умело и своевременно осуществлялся манёвр войсками и противотанковыми средствами.

Признано весьма примечательным, что в ходе ожесточённых оборонительных боёв командующий сумел сохранить необходимые силы и средства для перехода в наступление и проведения завершающей Венской операции. В ходе неё также было проявлено много творчества, изобретательности, неожиданных для противника способов действий.

— Словом, абсолютно заслуженно в конце апреля 1945 года Фёдор Иванович награждается высшим воинским орденом «Победа». Как было сказано в Указе, именно «за освобождение территорий Венгрии и Австрии».

— Он — один из тех восьми командующих фронтами, которые были удостоены этой особо почётной награды.

— Полководческий орден, предназначенный для высшего командного состава Красной Армии, которым отмечалось успешное проведение крупнейших боевых операций!.. Но, читая вашу книгу, я обращал внимание и на личное мужество Толбухина, на его умение продуманно рисковать во имя Победы. Например, когда в январе 1945-го создалась исключительно трудная и опасная ситуация в связи с ударом врага из района севернее озера Балатон, Ставка ВГК предоставила командованию фронтом самостоятельно решать, продолжать ли удерживать захваченный плацдарм западнее Дуная или отойти за реку. Но Толбухин после немалых раздумий и колебаний решил всё-таки плацдарм отстоять, хотя многим это казалось почти невозможным. Даже Сталин лично звонил ему, разрешив отвести войска на левый берег Дуная. А товарищи предложили Фёдору Ивановичу в целях безопасности перейти туда хотя бы самому вместе с основным КП фронта. Но и такое предложение он отклонил!

— А вы заметили, как воспринято это было его подчинёнными — командирами и рядовыми бойцами? «Самый сложный момент был, когда узнал, что наш комфронта Толбухин может с КП перейти на левый берег Дуная. Здесь, на правом, было действительно очень горячо… И тут отдали приказ: «Ни шагу назад!» Даже от сердца отлегло. Значит, с нами Толбухин, значит, надеется, знает: устоим! Фёдора Ивановича в войсках очень любили и уважали».

Это из воспоминаний майора-танкиста Г.Н. Гурьянова, но могли бы так же написать, наверное, все участники тех боёв.

Вот такие были советские полководцы. Чтобы конкретнее донести это до большего числа нынешних соотечественников, оживить угасающий с годами огонь советского патриотизма и зарядить подрастающее поколение гордостью за наше победное наследие, и ведёт свою деятельность общественная организация, которую я возглавляю. Ради этого издана и книга о маршале Толбухине. Такие имена и дела должны жить вечно!