Историк Сергей Корниенко: «Технологии дают нам инструменты, чтобы история становилась все больше похожей на науку, а не на сказку»

16 сентября 2016 года БФУ им. И.Канта посетил доктор исторических наук, профессор Пермского государственного национального исследовательского университета Сергей  Корниенко. В планах профессора было провести встречу с ректором Андреем Клемешевым, после чего он посетил Центр социально-гуманитарной информатики, где провел семинар для историков БФУ им. И.Канта. Специалист в сфере исторической информатики (PublicHistory), он ответил на вопросы о специфике нового исторического знания.

Сергей Иванович, вы работаете в очень интересном и для многих новом направлении «историческая информатика». Как бы вы объяснили суть этого бурно развивающегося сегодня направления?

Если раньше история и математика были связаны через количественные методы и исследования, то сегодня история и информатика связаны, подчеркиваю, непосредственно. Прежде всего, потому, что рано или поздно все ресурсы будут цифровыми. Чтобы с ними работать, историкам необходимо будет владеть компетенциями в области информатики. Кроме того, исторический процесс можно рассматривать как процесс производства и обмена информацией. Академик И.Д. Ковальченко, который стоял у основ исторической информатики, заявлял об информационном подходе к истории, одна из сторон которого как раз и говорит, что история – это процесс производства и обмена информацией. Что интересно, если мы будем накладывать смену информационных культур и революций на исторический процесс, то их фазы примерно совпадут с основными фазами цивилизационного развития общества, а это говорит о том, что информация, ее производство, обмен – один из важнейших факторов развития исторического процесса и прогресса. Сегодня само производство исторического знания осуществляется с помощью компьютера, и любой историк, если он работает с информацией, обязан освоить новые технологии. Есть еще одна специфика исторической информатики. Мы знаем, что история – это наука о прошлом. А прошлого не существует. Мы не можем, как политологи выйти на улицу и получить данные об избирательном процессе, не можем, как социологи провести анкетирование социальной страты древнеримского общества. Основной труд историка – это реконструкция исторического процесса и явлений. А что такое реконструкция? Это моделирование. А информационное моделирование – это предмет изучения информатики. Поэтому я говорю своим студентам, что историки в этой работе должны быть лучше математиков и информатиков, потому что историю невозможно познать иначе, чем через нами создаваемые модели прошлой реальности и чем точнее модели, тем адекватнее будет историческое знание. Мы не можем проверить это практикой, как это проверяется в других науках. Мы можем только использовать другие информационные и математические модели проверки исторического знания. Технологии дают нам те инструменты, которых раньше не хватало, чтобы история становилась все больше и больше похожей на науку, а не на сказку.

Как вы думаете, история, связанная с информатикой способствует популяризации исторического знания?

Конечно! С точки зрения того, что современные информационные технологии открывают новые возможности репрезентации исторического знания, мы с ректором Андреем Клемешевым говорили о возможности создания виртуальной реальности в рамках какой-то битвы, когда человек сам сможет увидеть все как участник событий. Мы говорили и о создании инфографики, которая открывает совершенно невероятные возможности визуализации знания вообще и исторического в особенности. История – это эмоции, переживания. Создание виртуальной реальности вообще очень важная задача для историков. Но не могу не сказать вот о чем, может сложиться впечатление, что благодаря доступу к ресурсам и информации каждый человек может создавать историю сам. Сейчас в рамках такого современного направления как Public History, существует крайнее течение, представители которого говорят, что профессиональных историков надо отстранить от истории и ее должны разрабатывать сами люди. Конечно, такая точка зрения не только ошибочная, но и опасная, она может привести к подмене научного понимания и исторического научного мировоззрения как базы сознания человека, самодельными конструкциями, которые будут далеки от действительного исторического процесса. Поэтому сейчас историки мощно развивают Digital History, Public History. А профессиональные историки как можно быстрее, активнее и больше должны овладеть и участвовать в работе этих направлений, подчинить их и определять то, что там происходит, а не уходить от них. Мы уже проходили это с появлением интернета, когда профессиональные историки махнули на него рукой и говорили что это помойка, потом появились социальные сети, в которых академические профессионалы отказывались работать. Что происходит сегодня? Нет такого историка, который не пользовался бы ресурсами интернета.

Какие программные продукты вы используете в своей работе?

Ну, конечно, я использую все стандартные программы, которые необходимы для работы на ПК. Кроме того, я работаю на специализированном программном обеспечении. Помогают геоинформационные системы, а также специальные программные продукты, связанные с XML разметкой. Работаем с различными базами данных, которыми я также руковожу в проектах. Поскольку исторические источники – это, прежде всего, текст, то обязательны к использованию программы, помогающие проводить контент-анализ. Работаем с немецкой программой CUDA. Разумеется, мы учим работать с этими программами и студентов. Нашими силами создан портал, содержащий разные инструменты для текстометрического и контент-анализа. Сейчас мы осваиваем новую программу, которая была создана в Высшей школе города Лиона. С ее помощью мы хотим размечать и анализировать некоторые наши источники в области парламентской истории дореволюционной России. Помимо этого используем все программные средства, необходимые для работы в интернете и социальных сетях.

Одно из направлений вашей работы называется «Рукописные и старопечатные тексты: разработка программного комплекса для распознавания на основе технологий искусственного интеллекта и параллельных вычислений». Эта тема кажется несколько нетипичной для историков, насколько тяжело вам было справляться и разрабатывать проект?

Ну, во-первых, предложение по созданию этого проекта поступило от специалистов в области искусственного интеллекта и, прежде всего, создания нейросетей. В нашем университете работает один из ведущих профессоров в этой сфере, профессор Ясницкий Леонид Нахимович. В наших беседах мы вышли на такую проблему: попытаться использовать нейросети для распознавания кириллических манускриптов. Но вы ошибаетесь, если думаете, что эта проблема не стояла в повестке дня раньше. У нас есть международное сообщество «Письменное наследие», его основатель В.А. Баранов, ижевский профессор, филолог, заведующий кафедрой. В рамках этого сообщества одной из проблем стояла задача создания различных кириллических шрифтов и их распознавание. Мы решили попробовать решить эту проблему, поскольку у нас в Перми есть школа искусственного интеллекта. Как историк я руководил этим проектом, мы подали его в РФФИ и он был поддержан фондом. У нас была цель создать прототип системы, в которую можно было бы загружать древние кириллические тексты, распознавать их и сохранять в текстовом формате, в виде машиночитаемого текста, но выполненного кириллическими шрифтами. На сегодняшний день я знаю только одну систему, которая позволяет работать с такими задачами, «Манускрипт», она визуализирует полнотекстовые ресурсы, но там это делается вручную. А мы хотели сделать систему, которая автоматически бы преобразовывала и сохраняла массив данных в виде машиночитаемого текста. Мы создали два инструмента, один – это параметризуемая кластеризация символов, а второй – это сам инструмент, на основе которого должно было идти распознавание текста – нейросеть на основе перцептрона с сигмаидальной функцией. Если сказать проще, это «черный ящик», в который вы загружаете информацию и получаете на выходе то, что вы хотите. Этот «черный ящик» можно учить, и он сам обучается. А кластеризация позволит нам независимо от размера букв собрать их по группам символов, и вне зависимости от размеров символов программа могла распознавать их без ошибки. Мы работали над этими вещами, дошли до того, что научились распознавать все символы кириллического алфавита. Но мы столкнулись с проблемами визуализации текста, которые еще не успели решить... Но в любом случае, работы продолжаются, в Казани, в Австрии, я думаю, что решение будет найдено. Но они работают на других принципах, а мы использовали названные мной два инструмента.

Привлекаете студентов-программистов?

Я профессор двух кафедр – новейшей истории России и информационных технологий, поэтому работаю и с теми, и с другими студентами. В прошлом году, к примеру, у меня защитилось два студента, которые занимались проблемами создания информационных систем на основе исторических источников по технологии XML. Сегодня мало историков, которые работают с такими форматами. В мире считаются хорошим тоном технологии, созданные на основе XML.

У вас была возможность оценить специалистов Public History БФУ им. И.Канта?

Да, я знаком с Еленой Барановой, знаком с научным руководителем Центра социально-гуманитарной информатики Романом Кончаковым, который стоял у истоков создания этого направления в вашем университете. Я высоко оцениваю их компетенцию и если бы не считал их хорошими специалистами, то не согласился бы работать с ними в одном проекте. Я уже был здесь в прошлом году и имею представление и о городе, и об университете. Поэтому я с удовольствием принял приглашение к совместной работе. Сейчас мы работаем над анализом электорального поведения при выборах в государственные думы на основе геоинформационных систем (ГИС). В прошлом году на конференции ассоциации «История и Компьютер», которая проходила в БФУ им. И.Канта, я слышал о проектах, которые ими ведутся. Сейчас идет подготовка к очередной конференции, и как эксперт и член совета я проводил экспертизу работ. Могу сказать, что существенное количество проектов из вашего университета прошло через мои руки, и это проекты хорошего качества. Не могу не сказать, что только что вышел из приемной ректора, где мы говорили о развитии цифровой гуманитаристики, в том числе исторической информатики. Я в восторге от его позиции по вопросу о том, как надо относиться к информационным технологиям, к гуманитарным наукам и какую позицию занимает ваш ректор и университет. Поэтому уверен, что все здесь будет на самом высоком уровне.

Как вы думаете, какие ближайшие перспективы развития у исторической информатики?

Это серьезный вопрос. Я думаю, что в ближайшее время будет происходить, во-первых, дальнейшая работа по созданию цифровых научных и образовательных исторических ресурсов. На мой взгляд, произойдёт следующее, работа перейдет от создания ресурсов для отдельных исследований, к большим и основательным проектам, которые позволяют создавать исторические коллекции источников, пригодные для многозадачных исследований. Качественно, профессионально, с соблюдением всех требований исторического характера будут создаваться источники, после которых исследователю не надо будет тратить время, отпущенное для выполнения проекта, на оцифровку ресурсов. Второе, будут развиваться направления специализированных алгоритмов и программ, ориентированных на выполнение уникальных исторических исследований. Третье, развитие сетевых, облачных технологий и сервисов, которые будут научными, исследовательскими, образовательными. Четвертое направление, создание ресурсов и сервисов, ориентированных на мобильные гаджеты. И пятое, создание алгоритмов и программных средств, приложений, связанных с исследованиями междисциплинарного характера.

Какие проекты в сфере Public History вы можете выделить?

Буду говорить о тех проектах, которые были этапными. Прежде всего, это цифровая библиотека, созданная на кафедре исторической информатики МГУ М.В. Ломоносова, это образец того, как должна выглядеть научная образовательная библиотека такого рода. Выделил бы базы данных, которые были созданы также в МГУ М.В. Ломоносова в области экономической и политической истории. Можно говорить и о тематических ресурсах, в частности, это ресурс по развитию российской промышленности XIX-XXв.в. Назвал бы проекты, созданные в Тамбове, связанные с трехмерной реконструкцией города Тамбова. Проекты в области исторической демографии, создающиеся в Тамбове и Барнауле, – это историческая геоинформатика. Развитие компьютерного источниковедения – Петрозаводск. И не могу не упомянуть, проект применения методов фрактального моделирования для визуализации исторических процессов - Тамбов.