Профессор Акоп Назаретян: сможет ли человечество существовать без образа врага….

Гость университета психолог, антрополог, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, главный редактор журнала «Историческая психология и социология истории» Акоп НАЗАРЕТЯН рассказывает о законах развития общества и задается вопросом, сможет ли цивилизация пережить 21 век.

Акоп Погосович, в нашем университете идет большая внутренняя дискуссия о понимании роли университета, знания в роли общества. Как университету, связанному с именем великого гуманиста Иммануила Канта, нам кажется очень перспективной тема этики науки. Насколько вам она представляется актуальной?

Мы опубликовали статью американского астрофизика Эрика Чайсона, который утверждает: центральной категорией современной физики становится категория морали. Я давно занимаюсь историей морали, гуманитарных регуляторов в развитии общественных отношений. Сейчас более или менее известно, что устойчивость общества определяется балансом между развитием технологий и качеством культурной регуляции, т.е морали, правовых норм и т.д. Те общества, которым не удавалось сбалансировать развитие технологий, выбраковывались из истории, подорвав основы своего существования. На протяжении всей истории человечества очень четко прослеживается: разбалансированные социумы оказываются нежизнеспособными. Там, где не хватало технологической мощи, общество оказывалось неустойчивым к внешним опасностям, но там, где культурно-психологические регуляторы не уравновешивали технологический потенциал, снижалась внутренняя устойчивость, и это вело к гибели. Совершенствование морали - драматичный процесс, опосредованный катастрофами. Приведу пример. После вьетнамской войны обнаружилось, что крупное первобытное племя горных кхмеров исчезло. Вьетнамцы утверждали, что американские империалисты расстреляли патриотическое племя. Американцы – что, напротив, вьетконговцы вырезали наивных дикарей. Удалось организовать международную научную экспедицию, которая реконструировала ход событий. В руки к горным кхмерам попали американские карабины, они научились ими пользоваться, добывать все новые стволы и боеприпасы. А дальше они в считанные годы истребили фауну, которой их предки питались тысячелетиями, и перебили друг друга, а единицы, оставшиеся в живых, спустились с гор и деградировали. В антропологической литературе подобных эпизодов описано множество на разных континентах. Это пример технологии, пришедшей извне, но ровно таковы же последствия несбалансированных технологий, рожденных самим обществом… Почему так происходит? Потому что новые технологии дают ощущения вседозволенности, эйфории, развивается так называемый комплекс катастрофофилии, жажда маленьких победоносных войн. Заканчивается это плачевно. Известно, что чаще всего цивилизации погибали не от внешних причин, а потому что теряли внутреннюю устойчивость…

В отличие от классического естествознания, современная междисциплинарная наука не безразлична к таким категориям, как человек, смысл, мораль, ценности, цели, эти понятия становятся стержневыми. Сегодня мы знаем, какую угрозу несет в себе дефицит морали. Сейчас, когда планетарная цивилизация, согласно расчетам, приближается к загадочной точке исторической сингулярности, когда цивилизация ждет либо упадка, либо глобального взлета, а общество задумывается, переживет ли вообще человечество 21 век, роль моральных регуляторов как никогда высока.

И здесь очень важно задуматься над проблематикой смыслов. Дело в том, что до сих пор наиболее простым генератором смысла в обществе служило наличие врага. Общий враг, реальная или потенциальная война сплачивают племя, нацию, класс. При долгом отсутствии конфликтов жизнь становится скучной и пресной. Немецкие интеллектуалы в августе 1914 года (начало Первой мировой войны) восторженно писали, что наконец-то начинается настоящая жизнь, вместо бессмысленного прозябания прежних десятилетий. По воспоминаниям современников, это был самый счастливый месяц, время радостного предвкушения. На протяжении тысячелетий культура вырабатывала приёмы сублимации, превращённые формы: ритуалы, искусство, спорт. Но опыт показывает, что рано или поздно усиливается жажда страстей и смыслов «не понарошку»…

Да, вот поэтому мы говорим о том, что стержневая глобальная проблема 21 века – проблема смыслов.

Удастся ли человечеству выработать и усвоить новые смыслы вне религиозных, квазирелигиозных идеологий. Самый важный вопрос сейчас: сможем ли мы обнаружить эти смыслы в неконфрантационной картине мира, без образа врага.

Мы рассматриваем возможные варианты развития событий, разрабатываем сценарии. В первом десятилетии 21 века мы фиксировали исторический пик ненасилия: ежегодно в мире от всех форм насилия погибало около 500 тыс. человек, а самоубийств происходило более 800 тыс. То есть себя люди убивали чаще, чем друг друга. Вот эта мода на самоубийства, сумасбродства различного рода очень похожа на то, что происходило в Европе (включая Россию) начала 20 века. И, к сожалению, как сто лет назад, во втором десятилетии события развиваются по неблагоприятному сценарию. С поправкой на то, что при нынешнем размахе информационных связей такие события принимают уже не континентальный, а глобальный масштаб. Удастся ли повернуть эти тенденции вспять? По расчетам, переломный момент - середина 21 века. Некоторые аналитики утверждают, что живущие сейчас люди составляют самое значительное поколение за всю историю человечества. Именно ваше поколение либо выведет планетарную эволюцию на космические рубежи, либо положит начало необратимым обвальным процессам.

Есть ли хоть какие-то основания для оптимизма?

Я не люблю понятия оптимизма или пессимизма, то и другое – варианты фаталистического мировоззрения. Мне ближе конструктивизм. Мы работаем в синергетической методологии, то есть то есть разрабатываем паллиативные модели, сценарии. По нашим расчетам, пока еще точка невозврата не пройдена (хотя некоторые маститые учёные считают иначе). Но насколько негативные процессы далеко зашли, трудно оценить.

Сейчас в мире самая большая угроза – это эпидемия катастрофофилии, жажда маленьких победоносных войн охватывает всё новые страны и регионы и очень существенно влияет на современный миропорядок, гораздо сильнее, чем экономика или «национальные интересы».

Начиная с югославских событий 1999 года, мотивы которых совершенно иррациональны. Все это такая большая ярмарка тщеславия, когда политики жаждут маленьких войн, одерживают маленькие победы, но это путь в никуда...

Кто же возьмет на себя ответственность? Может, наука?

Есть в технике такое понятие – дуракоустойчивость, защита от «дурака», от случайного пользователя, который может по неловкости сломать, взорвать, себя или других искалечить. Применительно к обществу, чем более развиты технологии, тем больше бед и тем больше пользы способен принести каждый человек. Соответственно, историческая роль личности возрастает. Мы сейчас наблюдаем деградацию глобальной геополитической системы, патологию её полюсов. Если не появится вменяемая сила, которая сможет восстановить устойчивые зависимости, случится катастрофа. В текущий момент пассионарные идеологии ХХ века обанкротились, включая и либеральную демократию, а увлекательными смыслами торгуют исламские экстремисты, это привлекает в их ряды всё новых фанатичных адептов. Те умеренные политические лидеры, которые предложат новые глобальные смыслы, получат огромное преимущество.

Россия сейчас изолирована, но я знаю, что многие люди в разных регионах мира ждут именно от России нетривиальных идей. Однако пока мы ничего, кроме оборонческого патриотизма и трусливого «антимайдана» не предлагаем. Наш Центр Мегаистории и системного прогнозирования в Институте востоковедения РАН разрабатывает современное космополитическое мировоззрение, которое, на наш взгляд, способно решающим образом повысить актуальную и историческую значимость России и её правительства.

Интереснейшая тема, я думаю многие из моих коллег могли бы вступить в дискуссию с вами… Акоп Погосович, за время визита в БФУ им.И.Канта сформировались какие-то идеи по нашему дальнейшему сотрудничеству?

Я благодарен за приглашение к сотрудничеству от Университета. Я встретил здесь интересных ученых – историков, культурологов, философов – с которыми прежде не был знаком. Имеется много взаимно интересных предложений. Например, организовать международную конференцию «Сценарии 21 века в свете Мегаистории». Уверен, что это вызовет широкий международный резонанс, соберутся крупные учёные – биологи, физики, философы, антропологи, психологи – со всех континентов, ход конференции будет обсуждаться в научной и массовой печати. Имеются и другие предложения. Надеюсь на интересное сотрудничество.